Весенний дождик набирал силу, а трамвай и не думал приходить. Мы стояли с моим приятелем на остановке у первого меда на Петроградской уже битый час. Даже студентов эпохи застоя это понемногу начинало раздражать, хотя мы и проводили время ожидания в спорах о чем угодно.
- Ладно, - говорит, наконец, мой приятель, - скажи, нам действительно пора бы уже по домам?
- Спрашиваешь, мне бы еще к паре зачетов завтра подготовиться. Сессия уже на носу. Не хотелось бы пролететь со стипендией.
- Ну, тогда, гляди. Сейчас мы с тобой применим против трамвая его же методы, самый фундаментальный закон природы нам в помощь.
- Что еще за такой закон? И почему ты считаешь, что этот трамвай что-то против нас имеет?
- Скажи, он единственный, на котором мы можем с тобой отсюда уехать?
- Почему же единственный? Если протопаем с полчаса до Гренадерского моста, можем сесть и на другие.
- Правильно! Но это если бы светило солнце, тогда бы нам действительно было бы приятно прогуляться. А сейчас идет дождь. И заметь себе, который все усиливается, будто догадываясь о наших мыслях.
- Не понимаю, к чему ты клонишь?
- Мы могли с тобой сегодня уехать домой на троллейбусе?
- Могли. Но тогда бы не забежали в нашу любимую кафешку. И не поглазели бы на этих двух симпатичных чудачек, что пьют кофе в одно и то же время уже вторую неделю.
- Это другое. Просто они живут в общежитии медицинского, в соседнем доме. И любят пирожные с кремом, которые в этом кафе всегда действительно очень свежие. Я же тебе о другом сейчас толкую. За все хорошее надо платить. А чтобы человек вынужден был заплатить...
- И чем же это мы с тобой платим? Временем? Но, возможно, случилась авария на Чкаловском, и трамвай просто тупо где-то себе стоит.
- Неважно. Причина в данном случае не существенна. Действует закон - и всё тут! - задумчиво улыбаясь, мой двухметрово-ростый друг внезапно замолчал.
- Слушай, Горыныч! Кончай испытывать мое терпение. Что еще за закон, который к тому же мы можем применить против трамвая?
Не слова ни говоря, он вдруг со всей дури рванул прочь от трамвайной остановки.
Я кинулся за ним вдогонку. И хотя мой рост меньше сантиметров на двадцать с хвостиком, но на стометровке на физо мне в нашей группе почти нет равных. Прохожие прижимались к стенам домов. А он, пробежав метров пятьдесят, развернулся на сто восемьдесят градусов и крикнул "Бежим. Еще скорее!". Я дал себе слово, догнать и вспомнить свою боксерскую юность. Но подраться мне с ним не удалось. Мы едва успели вскочить на ступеньки трамвая, чудом опередив закрывающиеся двери. Мой друг радостно хохотал. Пассажиры в трамвае бросали на нас недоуменные, а пожилые даже осуждающие взгляды, а кондукторша призвала нас к порядку, и потребовала плату за проезд.
- Действует! Он все-таки действует! - ликовал мой друг.
Я между тем, оплачивал проезд и успокаивал, как мог, все более раздражающихся пассажирок-пенсионерок на передних сиденьях. Для предотвращения ненужного инцидента ( я слишком хорошо знал моего друга)я поволок его на заднюю площадку.
- Ты сумасшедший, Александр. Объясни мне наконец...
- А ты? Разве ты не понял? Я на твоих глазах провел эксперимент. И он удался! Закон Мерфи действительно самый универсальный из всех фундаментальных законов. Он действует даже против вредничающих трамваев. Ну, Ленка, теперь держись!
2008 (C) Андрей Савичев
Санкт-Петербург
